sportle
Грузила academic studies press (библиороссика)
-
Грузила
/
-
Academic studies press (библиороссика) (1)
Похожие товары
Новая книга Романа Кацмана продолжает и дополняет предыдущую («Неуловимая реальность. Сто лет русско-израильской литературы. 1920-2020»), увидевшую свет в 2020 году в этой же серии. На обширном материале автор рассматривает основные мифологемы современной русскоязычной литературы Израиля, а также предлагает новый взгляд на мифотворчество. В книге представлены как знаменитые, так и менее известные, но яркие писатели: Э. Баух, Н. Вайман, А. Гольдштейн, Л. Горалик, Н. Зингер, Д. Клугер, Л. Левинзон, А. Лихтикман, Е. Макарова, Е. Михайличенко и Ю. Несис, В. Райхер, Д. Рубина, Д. Соболев, А. Тарн, Я. Цигельман, Я. Шехтер, М. Юдсон. Это книга о том, как русско-израильская проза отвечает на главные вопросы времени, создавая мифы о чудесной встрече и повседневной праведности, о катастрофе и спасении, о жертве и основании, о городах и империях. Книга предназначена для всех, кто интересуется современной русской литературой, израильской литературой и культурой, теоретическими проблемами современной литературы, в частности, вопросом о реализме в литературе и философии, вопросами русской и еврейской эмиграции и мобильности, историей литературы 20 века и актуальными литературными процессами в 21 веке.
Опираясь на дошедшие до нас рукописи полифонической музыки XII–XIII веков, ученые долгое время предполагали, что музыкальные тексты Средневековья полностью фиксировались на бумаге, а не игрались по памяти. Анна Мария Буссе Бергер бросает вызов этим традиционным представлениям, сформированным исследователями немецкой школы начала ХХ века, которые подходили к средневековой музыке так, будто она ничем не отличалась от партитур XIX столетия. Исследование Буссе Бергер показывает, что распространение письменных форм музыкального текста не сделало запоминание музыки ненужным: более того, благодаря способам записи музыканты смогли найти новые способы фиксации материала непосредственно в памяти.
В книге рассматривается одна из особенностей русско-израильской литературы последних ста лет: поиск ответа на главный вопрос современности — что есть реальность? Уникальная традиция этой литературы вырабатывает сложные формы трансформации своей двойной культурной непричастности в тот парадоксальный философский реализм, который лишь сегодня, с высоты усвоенного и оставленного позади опыта постмодернизма, может быть осмыслен вполне. В то же время, при всей своей особости, русско-израильская литература разделяет с мировой литературой ее основную тенденцию: переход к существованию в виртуальной, сетевой, дополненной реальности. В книге рассматриваются произведения А. Высоцкого, А. Гольдштейна, Э. Люксембурга, Ю. Марголина, Д. Маркиша, Е. Михайличенко и Ю. Несиса, Д. Соболева, Я. Цигельмана, М. Эгарта и других.
В книге предлагается новая трактовка сюжетов о раздутой или ущемленной амбиции, характерных для русской литературной традиции XIX века. Дж. Портер сравнивает историю понятия «амбиция» в постнаполеоновской Франции и в России после восстания декабристов и делает вывод, что русская литература эпохи Николая I (1825–1855) зиждется именно на различиях в понимании этой экономической страсти в России и за рубежом. Автор предлагает читателю задуматься о степени соответствия в целом одних и тех же понятия, чувств и форм в «исконном» и «заимствованном» вариантах. Исторические материалы, использованные в книге, дают новое, неожиданное понимание поступков персонажей Пушкина, Булгарина, Гоголя, Достоевского, того, что заставляет их выслуживаться, мошенничать, транжирить или, наоборот, копить деньги. Междисциплинарный подход Портер будет интересен и исследователям русской литературы, и компаративистам, и всем, кто интересуется русской литературой первой половины XIX века в историческом контексте.
Настоящее издание впервые в исчерпывающей полноте представляет поэтическое наследие художника Олега Сергеевича Прокофьева (1928-1998). Родившийся в Париже сын великого композитора, Прокофьев прожил первую (большую) часть своей жизни в Москве, вторую — в Англии. Биографически принадлежа к культуре советского нонконформизма, а затем к эмиграции третьей волны, Прокофьев везде занимал особое место, оставаясь при жизни в тени более заметных современников. Его «тихая» поэзия, развивающая в зрелые годы автора традиции свободного стиха, не теряет при этом своего значения и представляет собой уникальный пример художественного мира, почти целиком скрытого до сих пор от глаз читателей и лишь с появлением этой книги выходящего на поверхность.
В своей книге исследовательница гендера и войны Лори Стофф подробно раскрывает роль женщин в трагический и динамичный период русской истории — во время Первой мировой и Гражданской войн.Что вынуждало крестьянок, работниц и потомственных дворянок разрушать традиционные представления о гендерных ролях и брать в руки оружие?
Философское исследование Г. Пикфорда предлагает читателю увлекательное и головоломное погружение в мир философских и эстетических идей Льва Толстого через призму их восприятия Людвигом Витгенштейном.В книге рассматривается ряд теорий эмоций и искусства, что позволяет поместить идеи Толстого в контекст европейской философской и эстетической мысли.«Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная», — редко когда эта цитата оказывается настолько уместной, как в отношении предлагаемого читателю исследования. Генри Пикфорд, опираясь на труды Людвига Витгенштейна, последовательно проводит реконструкцию восприятия Львом Толстым идей Артура Шопенгауэра, обращенных к эстетике выразительности. Критическая оценка Витгенштейном идей Толстого не только подтверждает их жизнеспособность, но встраивает в контекст современных споров относительно теории эмоций, нейронаук, этики и эстетики
Идея упразднения смерти была одной из самых влиятельных мифотворческих концепций, выраженных в русской литературе с 1900 по 1930 годы. В книге профессор Масинг-Делич находит семена этой необычной концепции в разрушении традиционной религии в России конца XIX века. Под влиянием новой силы научного исследования человечество присвоило одно за другим различные божественные атрибуты, включая всемогущество и всеведение, в конечном счете стремясь к реализации личного, физического бессмертия и, таким образом, стремясь к равенству с Богом. Все мечты и чаяния Серебряного века были направлены на преодоление законов природы, на реализацию утопии, расширение возможностей человека и создание высшей расы возможно, бессмертной. Упразднение смерти с божьей помощью или без нее легло в основу одного из важнейших мифов спасения в этот период. Это стремление, выразившееся в идеях Владимира Соловьева, Николая Федорова и в обновленных понятиях гностицизма, свело таких разных писателей, как Максим Горький, Александр Блок, Федор Сологуб, Николай Огнев и Николай Заболоцкий в едином пространстве мифа об окончательной победе над смертью. Об авторе: Айрин Масинг-Делич почетный профессор Университета штата Огайо; специализируется в области русской литературы конца 19 — начала 20 века. Автор ряда книг и множества статей по истории советской литературы.
Книга Гарриет Мурав подвергает сомнению распространенные представления о том, что российско-еврейская история XX века — это только лишь трагическая история замалчивания, геноцида и репрессий.В своем исследовании Мурав соглашается с тем, что советские евреи были активными участниками строительства советской культуры, но настаивает: в её рамках они создавали и собственное, еврейское пространство. Даже когда евреи помогали возводить социалистическое светлое будущее, они помнили о своем еврейском прошлом и оплакивали его разрушение, избегая тем самым исторической амнезии, столь распространенной в советской культуре.
Интеллектуальная биография С. Н. Булгакова (1871-1944) в исследовании Екатерины Евтуховой становится призмой, через которую воссоздается эпоха Серебряного века в России.Сын провинциального священника, Булгаков стал видным «легальным марксистом», а впоследствии религиозным философом и наконец крупнейшим православным богословом.Рассказывая о духовной эволюции Булгакова, автор исследует резкие сломы мировоззрений и то, как они переплетались с актуальными политическими задачами. Центральное место в книге занимает религиозно-философский и одновременно социально-философский труд Булгакова «Философия хозяйства» (1912 год), синтезирующий в известной мере его прошлый и будущий интеллектуальный и философский опыт, а также рассматриваемый как значимый документ не только русского Серебряного века, но и европейской культуры fin de siecle.
В основу книги положена извечная связь между литературой и историей. Временные границы исследования охватывают период с 1917 по 1937 год — момент кризиса русской культуры в целом и литературной культуры в частности. В центре внимания автора оказывается творчество Владислава Ходасевича, Юрия Тынянова и Михаила Булгакова, которые обращались к жанру биографии в поиске «героя своего времени», создавая художественные произведения, литературные биографии и пьесы. Их героями становились А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Г. Р. Державин и Ж.-Б. Мольер. А.Бринтлингер усматривает в обращении к жанру биографии, характерному для всей европейской, а не только русской литературы этого периода, попытку осмыслить свое прошлое и через него настоящее, понять своих литературных предшественников и самих себя как писателей, а также потребность читателя того времени в образцах для построения собственной жизни. Раскол в русской культуре между теми, кто остался в Советской России, и теми, кто стал частью обширной диаспоры, создает увлекательную возможность исследовать роль биографии в эту непростую эпоху.
Книга Йосси Гольдмана повествует об истории международного студенческого движения «Гилель» на просторах бывшего СССР. «Гилель» считается крупнейшей молодежной еврейской организацией в мире.Для не эмигрировавших евреев постсоветского пространства «Гилель» стал проводником в мир традиций и культуры еврейского народа. История российского «Гилеля» началась в 1994 году в Москве, — и Йосси Гольдман пишет об этом со знанием дела, на правах очевидца, идеолога и организатора.
Социальные секторы коммунистической эпохи полностью управлялись и финансировались государствами, которые ликвидировали рынки и альтернативные источники социального обеспечения. Финансируемые государством социальные услуги, такие как здравоохранение и образование, хотя и относительно низкого качества, были практически общедоступны.Переход к рыночной экономике и приватизация производства разрушили базовую составляющую этих систем, положив конец гарантиям полной занятости и значительно сократив государственный контроль над распределением средств.Подвергаясь сильному экономическому и структурному давлению, направленному на сокращение расходов на социальное обеспечение, посткоммунистические правительства в то же время столкнулись с потенциально высокими политическими издержками, связанными с таким сокращением.В книге рассматривается, как правительства пяти посткоммунистических государств по-разному реагировали на сложившуюся ситуацию.Книга предназначена политологам, экономистам, социологам и всем интересующимся данной тематикой.
Книга рассказывает о людях из рабочего класса, писавших стихи и другие художественные тексты в необычайно бурный период российской истории, когда мало что казалось предсказуемым и ясным, но многое представлялось возможным.Пытаясь осмыслить окружающий мир и понять самих себя, эти авторы оставили нам исключительно богатое литературное наследие. Они писали о ключевых культурных проблемах своего времени — этике и морали, социальном и политическом неравенстве, свободе и справедливости, прошлом и будущем — и преломляли через призму собственного социального опыта главные экзистенциальные вопросы о смысле и цели жизни.
Книга посвящена представлениям об одряхлении в японском сознании и отношению пожилых японцев к тому, что с возрастом они начинают нуждаться в помощи. В отличие от западного мира, где дряхлость видится как болезнь, в Японии она воспринимается как особое состояние под названием «бокэ». По своим характеристикам оно напоминает болезнь Альцгеймера и другие формы старческой деменции, однако «бокэ» не воспринимается однозначно как патология. По мнению японцев, это особый тип болезни, которую больной может до некоторой степени контролировать. Исследование, проведенное Трафаганом в сельских районах страны, показывает, как пожилые японцы осмысляют состояние «бокэ», пытаются предотвратить или отдалить его наступление.
Джули Хесслер рассматривает историю советской торговли от Октябрьской революции и до смерти Сталина.За это время имущественные отношения в советском обществе прошли несколько принципиально разных стадий, от военного коммунизма через НЭП к сталинской попытке минимизировать частный сектор экономики.Каждая из этих стадий сопровождалась теми или иными вызовами и трагедиями, будь то война или раскулачивание — и все это в совокупности влияло на потребительские привычки советских граждан.Автор показывает циклический характер советского торгового сектора — от кризиса к нормализации — и демонстрирует взаимоотношения, складывавшиеся между официальным и неофициальным рынками СССР.
Статьи, собранные в этой книге, являются результатом многолетних исследований русской культуры в целом и русского романа XIX века в частности. Соединяя метод пристального чтения и изучение культурных, социальных, литературных контекстов, в которых порождались и существовали эти произведения, автор помогает нам лучше понять не только историю, но и современность.
Вопросы принадлежности, контроля и дальнейшей судьбы Босфора и Дарданелл – проливов, связывающих Черное море со Средиземным, – были одними из ключевых в европейской геополитике. Проливы являлись важнейшей артерией для торговой и военной навигации у южных границ Российской империи.Р. Боброфф в своем исследовании обращается к политике России в отношении проливов в преддверии и во время Первой мировой войны и анализирует достигнутые С. Д. Сазоновым соглашения, не разделяя общепринятого мнения о них как о триумфе русской дипломатии.
Подвергая всестороннему анализу такие понятия, как имперскость, религиозные пророчества и национализм в литературе, Джудит Кальб обращается к теме самоидентификации России с Римом в период с 1890 по 1940 год. Исследуя тексты шести писателей — Д. Мережковского, В. Брюсова, А. Блока, Вяч. Иванова, М. Булгакова и М. Кузмина — автор утверждает, что миф о русском (скифском) Риме не только пережил крушение империи и появление нового государства, но был возрожден с целью создания новой национальной идентичности.Используя многогранность символизма и связанную с Римом риторику, русские авторы модернисты пытались интегрировать национальную историю России в архетипическое западное повествование и в то же время утвердить значимость роли восточного партнера, которой часто пренебрегают.
В своем оригинальном и масштабном исследовании специалист по творчеству Достоевского профессор Робин Фойер Миллер рассматривает основные произведения автора с разных сторон и предлагает новый набор ключей к пониманию художественного мира писателя.
Сохраняют ли свою актуальность тексты великих русских писателей XIX века сейчас или коренные изменения в обществе сделали романы Толстого, Тургенева, Достоевского просто музейными экспонатами?Исследовательница русской литературы Донна Орвин полагает, что эти авторы смогли нащупать некие психологические и идеологические ключи к личности человека и поэтому будут оставаться релевантными нашей жизни и впредь, несмотря на всю свою очевидную субъективность или, скорее, благодаря ей.Стратегии, к которым прибегали три автора для презентации субъективности, и их внутритекстовое общение друг с другом — основные темы, которые рассматривает ДоннаОрвин в рамках этой книги.
Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны.В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности — и армии в целом — власти империи обратились ко многим производителям современного пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими изобретателями и компаниями.Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.
Многотомная Антология новейшей русской поэзии «У Голубой Лагуны», выходившая в США в 1980–1986 годах, была важнейшим, зачастую первым источником информации о неофициальной поэзии советского времени для нескольких поколений читателей.И сегодня, в основном в своей сетевой версии, она остается одним из главных адресов при обращении к русскоязычной литературе и культуре позднесоветского времени, своеобразным «живым зеркалом» эпохи и её летописца — поэта и издателя Константина Кузьминского.
Исследование посвящено самому длительному расследованию ритуального убийства (1823-1835) в городе Велиже, и представляет новые объяснения кровавого навета, подчеркивающие силу веры в колдовство и магию. Читателю предлагается погрузиться в одно из самых фундаментальных противоречий еврейской жизни в Российской империи: независимо от того, насколько широко распространены убеждения в совершении ритуальных убийств, крупнейшая еврейская община в мире продолжала чувствовать себя в безопасности. Отдельный интерес представляет тщательно прорисованная микроистория жизни и отношений маленького города.
В книге Адриана Ваннера анализируется творчество семи русских поэтов, переводивших собственные стихи на английский, французский, немецкий или итальянский языки. Исследуя авторские переводы Иосифа Бродского, Владимира Набокова, Марины Цветаевой, Василия Кандинского, Елизаветы Кульман, Андрея Грицмана и Кати Капович, автор рассматривает функционирование вербального творчества на разных языках, проблему перевода и причуды двуязычной идентичности. Ваннер утверждает, что кажущаяся маргинальность автоперевода проистекает из романтического отношения к родному языку и оригинальному тексту. Беспрецедентное рассеяние русскоговорящих по трем континентам привело к появлению нового поколения русских, которые представляют собой более восприимчивую среду для многоязычного творчества.
Кровавый навет в последние годы Российской империи: процесс над Менделем Бейлисом. Вейнберг Р.
В книгу вошли очерки, создававшиеся на протяжении более чем четверти века (1996–2019). В них рассматриваются неожиданные аспекты поэтического воображения Пушкина, выходящие за рамки общепринятых представлений об основах пушкинской эстетики, таких как простота, гармония и ясность. Из этого анализа возникает новое понимание Пушкина — как поэта, всегда с тревогой сознававшего, что его творчество требует трансгрессии норм не только общественных и политических, но также эстетических и этических, и не бежал от этой мысли. Поэтому его произведения пронизаны мотивами нравственной неопределенности, в них затрагиваются вопросы ответственности, вины и совести.
В своей книге Кристина Вацулеску предлагает свежий взгляд на взаимоотношения культуры и секретных служб стран Восточной Европы ХХ века, развенчивая миф о противостоянии бунтующих творцов и репрессивных режимов. Автор фокусируется на личных делах граждан, криминологических и следственных новшествах, а также случаях прямого обращения тайной полиции к кинематографу и литературе — будь то написание мемуаров или съемка пропагандистского фильма.Эта оптика позволяет по-новому трактовать многие произведения искусства, в том числе и самые известные, а также показать, что не только государство было заинтересовано в использовании деятелей культуры, но и сами писатели и режиссеры испытывали стойкий и порой болезненный интерес к методам и эстетике секретных служб.
В книге рассматривается феномен литературного кружка — особого явления, характерного для интеллектуальной и культурной жизни России XIX — начала ХХ века. Барбара Уокер пристально изучает фигуру Максимилиана Волошина и круг художественной интеллигенции, центром которого он был. Поэт, художник, публицист, Волошин стал одним из самых заметных деятелей своего времени, а уникальное явление, известное как «круг Волошина», оказало большое влияние на русскую культуру начала ХХ века. Изучая литературный кружок как особую форму организации художественной жизни, Уокер поднимает вопросы об истории и судьбе русской культуры в переломные эпохи. На страницах книги появляются Вячеслав Иванов, Зинаида Гиппиус, Андрей Белый, Марина Цветаева, София Парнок, Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич и многие другие известные деятели литературы и искусства.
Присцилла Мейер показывает, как первый англоязычный роман Набокова проливает свет на все его последующее творчество. Вскрываются связи между набоковскими персонажами и предыдущей традицией русской, английской и американской литературы и философии. Набоков использует переклички между многочисленными подтекстами, чтобы рассмотреть главную интересующую его проблему: продолжения существования души после гибели тела. Все творчество Набокова подчинено стремлению к недоступному знанию об ином мире, и, поскольку это стремление бесконечно, романы писателя не имеют сюжетного или тематического завершения, не имеют развязки. Неокончательность всего — вот их общая скрытая тема.
После распада Советского Союза в 1991 году русский народ переживал глубокий кризис идентичности. Советская идеология основывалась на вере в исторический прогресс, а постсоветское воображение между тем оказалось во власти территориальности. Географические метафоры (оппозиция севера и юга, а также центра, периферии и границ) стали знаками изменившегося самосознания и свидетельствами новой полемики о русской идентичности. Эдит Клюс - профессор Университета Вирджинии, специалист по русскому языку, литературе и культуре. Ее исследовательские интересы сосредоточены на пересечениях между литературой, философией и религией, а также на формах утопического мышления. Автор ряда книг о русской литературе и культуре, в том числе книги «Ницше в России» (рус. пер. 1999).
Исследования восточноевропейской литературы в большинстве своем ограничиваются одним языком, культурой или национальностью. В книге Амелии Глейзер «От Гоголя до Бабеля» рассматриваются интенсивные процессы культурного обмена между писателями, жившими на территориях современной Украины и работавшими на русском, украинском и идиш. Как показывает автор, рынки и ярмарки на территории современной Украины сыграли ключевую роль в развитии литературных традиций русского, украинского и еврейского народов на протяжении последнего столетия существования Российской империи и в первые годы советской эпохи. Они были тесно связаны между собой, иногда конфликтуя, но неизменно обогащая друг друга художественными и культурными образами. Автор анализирует литературные произведения от «Сорочинской ярмарки» (1829) Н. В. Гоголя до рассказов И. Бабеля о насильственной коллективизации 1929 года. Амелия Глейзер убедительно показывает, что творчество Гоголя оказало глубокое влияние не только на русских, но также и на украинских, и на еврейских писателей, таких как Григорий Квитка-Основьяненко и Шолом-Алейхем.
Что на самом деле автор «Лолиты» и «Дара» думал о науке — и как наука на самом деле повлияла на его творчество?Стивен Блэкуэлл скрупулезно препарирует набоковские онтологии и эпистемологии, чтобы понять, как рациональный взгляд писателя на мир сочетается с глубокими сомнениями в отношении любой природной или человеческой детерминированности и механистичности в явлениях природы и человеческих жизнях.
В этой книге антрополог и историк Дуглас Роджерс рассказывает историю российской нефти на примере Уральского региона, а именно Пермского края. Прослеживая историю пермской нефти начиная с 1929 года, когда была открыта первая в мире «социалистическая» нефть, и вплоть до 2000-х годов, с их культурной политикой, основанной на обширных нефтяных запасах, автор по-новому освещает роль нефти в современном мире. Особое внимание уделяется самой природе нефти как материальной субстанции и ее роли во внутренней жизни и внешних отношениях государств и корпораций, в условиях социалистической и капиталистической экономики. Книга основана на обширных этнографических исследованиях, интервью и архивных документах Пермского края.
А. Мартин исследует консерватизм в русской мысли, политике и культуре периода правления Александра I. Основываясь на тщательном изучении архивов, а также на опубликованных источниках на русском, английском, немецком и французском языках, автор прослеживает истоки консервативной идеологии и показывает, как русские восприняли угрозу, исходящую от Французской революции, и как на основе этой реакции в России сформировались государственная политика и национальное самосознание.Книга «Романтики, реформаторы, реакционеры» — глубокое исследование истоков русского консерватизма, нашедшего отражение в трактатах, письмах и мемуарах ведущих мыслителей своего времени.
В этой книге повесть «Нос» предстает с неожиданной стороны. Ксана Бланк анализирует многочисленные примеры языковой игры Гоголя, в первую очередь деформации идиом и актуализации их буквальных значений, и проводит параллель между «разрушением целостности человеческого тела» и нарушением целостности фразеологических значений. Это позволяет автору рассматривать языковую игру как двигатель сюжета повести, а русский язык — как ее героя.В книге также представлен обзор интерпретаций повести с момента ее выхода до наших дней и показана ее связь с эпохой модернизма — творчеством Шостаковича, Хармса, Кафки и Дали.Книга предназначена не только для филологов, но и для всех интересующихся творчеством Н. В. Гоголя и классической русской литературой в целом.